День тянулся безумно медленно. Долгий, невероятно скучный день, когда даже Лидер-сама не знает чем заняться, что уж и говорить о других.
Я сижу в гостиной у окна и вглядываюсь в синеющий вечерний лес. С верхушек деревьев рваными облаками поднимается туман. Тишь да гладь. Надоело! Хочется повзрывать, но приказ группе был сидеть тихонько. Несколько дней назад Пэин нарвался на деревню скрытой Рощи. И теперь у нас в организации объявлено осадное положение, карантин и «Пиндык всем кто сунется на улицу!».
Потому я уже, который день борюсь со скукой. Эти баталии, наверное, самое оживлённое действие во всей организации.
Теперь я лишь сижу перед окном и думаю об одном человеке, занимавшем мои мысли вот уже не первый месяц. Итачи, что я знаю о нём? Он невероятно силён, он был гордостью своего клана и уничтожил его, он был командиром АНБУ и попал в Акацуки… В компании он молчалив, на собраниях говорит по делу, возможно он общается со своим напарником (два кубометра «Сельдь Керченская Отборная» без чешуи. Чешую он снял и надел на меч по размеру, как на плечики костюм, может, когда к своим уезжает, надевает, где было), но мне этого не знать.
Не могу сказать, была ли это любовь с первого взгляда, но сейчас мне кажется, что невозможно влюбиться в убийцу класса S только из-за красивой внешности... Даже теперь я толком не понимаю, что меня в нём привлекает. Ведь мы так и не узнали друг друга. Поначалу я пытался познакомиться с ним, проявлял к нему интерес, всеми возможными способами обращал на себя его внимание, но он не замечал меня и похоже ничто кроме этой «Кильки Баночной» и работы его не интересует. Потом я всё бросил и абстрагировался, чтобы не сделать хуже. Теперь я стараюсь не выделяться и, несмотря на сердце, готовое выпрыгнуть из груди, когда он входит в комнату, я предпочитаю его образу, образ красивой серой стены.
Я важен для Пэина как член его организации, я напарник Сасори, и он в какой-то мере зависит от меня. Над Хиданом я банально живу. Каждый раз, когда у меня что-то взрывается, он там с кровати подскакивает или со стульев на пол падает, а если он в это время беседует со своим богом, то гром с потолка ему как знамение в небесах.
Головой полной этих мыслей я касаюсь тяжёлой двери, до которой незаметно для себя добрёл, скитаясь по пустым коридорам организации. Не сильно напрягаясь чтобы сначала подумать, я просто толкнул дверь и вошёл.

Глава 2

Комната Сасори. Часть её оборудована под лабораторию-мастерскую, часть принадлежала человеку, а не злому гению. Она более домашняя, с кроватью, письменным столом и стеллажами, на которых стояли книги (что-то из художественной и научной литературы) вперемешку с куколками ручной работы. Ими Сасори-данна увлекался, когда скука настолько сильна, что даже человек лезет на стенку, чем себя надо сказать успешно развлекает, а ниндзям и синоби совсем худо. Они-то по стенам лазить уже научились!
Изначально, когда нас поставили в пару, нам дали две комнаты. Одну как спальню, другую как мастерскую. Но марионетки с глиной жить не пожелали, поэтому мы разъехались. Теперь каждый живёт в своих мастерских. Может не очень чисто, зато друг другу не мешаем.
За большим столом, на котором среди рабочего инвентаря и деталек частей тела различного калибра лежит недоделанная куколка. А над ней, как хирург-мясник над разделочным материалом и как мать над своим новорождённым чадом, склонился Сасори.
Поразительный нужно сказать человек ну как человек, кукла, с человеческой душой. И стеклянным сердцем. Почему стеклянным? Не знаю, но ведь никто не знает, есть у него сердце или нет, а я имею смелость предположить. Основная концепция его искусства это не изнашиваемое бессмертие. Стекло может жить очень долго, но его так легко разбить.
Его страсть - куклы и марионетки, сделанные его руками копии людей. Но они бесспорно лучше этих мягких, непрочных, психически неуравновешенных, несовершенных человеков. «Вечное искусство» - так он называет дело своей жизни. Как-то я поспорил с этим утверждением и подорвал несколько его марионеток. Дальше последовала битва: «не за жизнь, а за идею». Больше я его работы не взрываю.
История наших отношений достойна книги и она не ограничивается спорами об искусстве. Каким-то образом, но мы подружились, чем немало удивили наших коллег.
- Ты так и будешь стоять в дверях? Раз не стучишься, то хоть сквозняк не создавай. – Не поворачиваясь ко мне, заметил Сасори. Оказывается, войдя в комнату, я предался воспоминаниям и вошёл в некий транс.
Я поспешно захлопываю дверь за собой и принимаюсь собирать сорванные сквозняком с подоконника и раскиданные по комнате листы с чертежами рук со встроенными ядовитыми иглами и потайных клапанов с автокатапультой для дымовых бомб. Закончив с устранением последствий моей сегодняшней задумчивости, я недовольно отодвигаю стул от стола и тяжело сажусь сбоку от Данны.
За окном ветер звенит сочными листьями старого дерева. Приходя в эту комнату, я всегда смотрю на него. Подсвеченное с другой стороны солнцем оно кажется живым, тёплым и как-то пугающе могучим. В самый сильный ливень оно защищает окно от хлыстов воды, так что ни одна капля не падает на подоконник. А сейчас, туманным вечером оно безжизненно тяжёлое. Я скорее сравнил бы его с каменной стеной, звенящей на ветру.
На столе у стены в ряд сидят куклы, которых Сасори уже успел закончить. В данный момент он присоединяет руки к ещё одной куколке. Орудуя крохотной отвёрткой, Сасори с умиротворённой сосредоточенностью на лице вкручивает шурупчики в плечевой сустав.
Вот уж действительно кому повезло с профессией! Всё-то ему нипочём!
- Если тебе настолько скучно, найди себе занятие по вкусу, а не кидайся на людей.
Чёрт, я и не заметил, что последнюю мысль я сказал вслух.
- Мы тут томимся уже больше недели, но мне кажется, что вы на календарь вообще не смотрите!
А серьёзно, Сасори-но-данна, когда объявили карантин, ничуть не расстроился. В первые дни он разбирался с документами, а потом засел в этой норе и с тех пор с отвёрткой не расстаётся. А куда спешить? Можно сидеть, наслаждаться свободным временем. Вот сейчас, спокоен до отвращения, проверяет подвижность суставов на готовой руке. Я рассматриваю пока ещё голого блондина с отрешённым и пустым лицом. Чем-то он меня напоминает.
- Сасори-но-данна, а давайте я вашим куколкам бомбочки сделаю?
Сасори хмыкнул.
- Ну, сделай
Наконец-то! У меня есть занятие.
Но, даже собирая крохотные бомбочки, я не перестаю думать о происходящем. Я снова углубляюсь в свои мысли и ищу причины, почему мы с Итачи не можем быть вместе. Хотя я так и не смог разобраться, чем меня цепляет Учиха внешностью ли, силой или безусловной харизмой убийцы, но я понял, что сам я его ничем не волную. Он, несомненно, обращает внимание только на тех кто, по его мнению, может составить ему конкуренцию. Даже в Сасори он видит сильного синоби, убийцу и просто конкурента. Человека, чьи способности сравнимы с его собственными. Но он не видит моих сил. А если и заметит, посчитает это простым «Бумом!». Глупо поддерживать какие-либо отношения с человеком, который тебе не ровня. Что уж говорить о дружбе, а я замахнулся на него таким громадным словом как «любовь».
Ну а как же мы с Сасори? Как мы смогли прийти к равновесию в отношениях?
- О чём задумался, Дейдара? – Голос Данны, в который раз возвращает меня к реальности
- А? Что? – в моих руках сворачивается очередной снаряд. На столе лежит ещё кучка. Я явно перестарался.
- Ты сегодня крайне неразговорчив.
- Да. Наверное. Так радуйтесь.
- Мне конечно радостна твоя сосредоточенность, но если ты молчишь, а я начинаю разговор, то что-то в мире идёт не так.
Я смотрю на своего напарника, но тот лишь одевает свою куколку. Интересно, а одежду он тоже сам шьёт?
- Так о чём мыслишь?
Я отложил свёрток.
- Скажите Данна, как мы умудрились подружиться, ведь вы и видеть меня не хотели?
Сасори усмехнулся.
- Видеть не видеть, а посмотреть пришлось.
- Но мы совсем разные.
- Не смотря на это, у нас была тема для разговора.
- Искусство?
- Искусство.
- Вы намного сильнее меня. Вы могли попросту не обращать на меня внимания.
- Ну, ты же мой напарник. Трудно выполнять миссии не обращая внимания на напарника. К тому же ты не так уж и слаб, как может показаться.
- Как-то не очень убедительно…
- А зачем мне быть убедительным в том, что ты и так знаешь?
Да, мне удалось подружиться даже с Сасори. Неужто Итачи ещё хуже? Вряд ли. Значит он меня просто не видит… Да.
- Если я, правда, сильный, то, как мне заставить других это понять? Как сделать так чтобы меня видели?
- Смотря, чего ты хочешь. Хочешь быть своим среди своих – веди себя так, как принято в данном обществе. Хочешь уважения – делай это хорошо. Хочешь, чтобы тебя видел один человек, покажи ему то, что он предпочитает видеть в людях.
Верно сказано. Нужно над этим подумать. Что приятно видеть Итачи в людях? Не знаю. Сила – всё, что определяет значимость других людей в его глазах. И власть наверное, но власть в нашем обществе добывается тоже только силой...
- Пятеро на кучу. – Я не понял. А-а, это наши боеприпасы.
- Пойдёмте, запустим с крыши?
- Хм, ну пойдём.

Глава 3

Мы берём всё, что успели сделать за пару часов. Я собираю свои бомбочки, а Сасори на голубых нитях ведёт пятерых марионеток.
- Можно позвать кого-нибудь. Столько старались, а никто не увидит. - Сасори лишь пожал плечами. Ему на публику всё равно.
Первая комната, в которой кто-то есть – Хидана. За дни, проведённые здесь, они с его божеством уже успели друг другу осточертеть. Поэтому Хидан сидит на кровати среди подушек, половину которых он наверняка стащил у Какудзу, и с отрешённым интересом читает книгу.

- Эй, Хидан.
- М-м… - мычит он не отрываясь.
- Пойдём на крышу смотреть на войну марионеток.
- М-м?
Он поднимает на меня глаза. За моей спиной белеет лицо кукольника, в комнату высыпались марионетки и теперь стоят передо мной кружком в моих руках пригоршни взрывчатки. Красноглазый проводит рукой по волосам приглаживая их. Наконец отвечает.
- Пойдём. – Раскидав подушки, сунув книгу под одеяло, он натягивает чёрный в красное облако плащ и идёт с нами.
- Можно Конан позвать, или Тоби. – предлагает Хидан.
Мы поднимаемся к комнате девушки, но там заперто. Второй вариант в кабинете Пэина. По дороге мы заваливаемся к Тоби, чем немало его пугаем. Он как раз в это время сидит на коленях у подоконника с щипчиками в руке, избавляя кактусы от иголок.

Эти самые кактусы Зецу купил и посадил несколько дней назад. На наше предложение Тоби отмахивается, не желая отрываться от такого увлекательного занятия. Так что ж мы пришли к кабинету Пэина и теперь не решаемся постучать.
Наконец, стучим вместе. Злые голоса за дверью смолкли. Дверь открывается и в проёме всплывает на тесак похожий Лидер.
- Что вам?! – при виде этих жестоких глаз с подсветкой мне становиться страшно.
- А-а, нам бы Конан. – Пэин недовольно кривит лицом, порываясь что-то нам сказать, но сверкнув на нас глазами, отрезает.
- Ей не до вас! – и хлопает дверью. Мы мало что, поняв, так и стоим, а раздраженный говор за стеной возобновляется.
- Чего это они?
- Скрытая Роща. – Безразлично напоминает Сасори.
- Точно это сейчас ответ на все вопросы.