Зимним утром Итачи Учиха стоял на остановке. С похоронным видом стоял, кстати. Нужно заметить, что зимой Итачи с похоронным видом встречаются куда чаще, чем они же, но без оного. Ему то и дело приходилось слышать от знакомых что-то вроде: "Видел тебя вчера из окна автобуса, что у тебя вид-то такой похоронный?"
Так вот, стоял Итачи, никого, что характерно, не трогал, и вдруг был хлопнут по плечу полузнакомым шиноби. Подавив желание дать товарищу по оружию в морду, юный гений бледно улыбнулся и выдавил из себя нечто, что могло сойти за приветствие.
- Ты что такой несчастный?
- Хххолодно, - лаконично ответил Итачи.
- Любовь не греет? - бодро поинтересовался шиноби и побежал дальше, сообразив, что диалога не получится.
А Учиха задумался.
Придя домой, он нерешительно подошел к кровати, на которой, с головой укутавшись в два одеяла, безмятежно дрых Мадара.
- Деда, - средний Учиха все же решился потревожить сон предка.
- Ммм... ну чего тебе, а? - недовольно пробурчал тот, высовываясь из-под одеяла. Физиономия его носила следы удачно проведенной ночи. Ну как минимум для Мадары удачно.
- А что такое любовь?
- Кто тебе это сказал?! - глаза Мадары округлились.
- Да так. Один знакомый...
- Вот я с ним поговорю! - грозно пообещал старший Учиха. - Иди, маленький, погуляй, только со знакомыми не разговаривай! Учат детей лис знает чему... - бормотал он, снова засыпая.
Итачи подумал и направился дальше. Пройдя по коридору, он остановился перед железной дверью и постучал.
- Войдите! - послышался раздраженный голос.
Итачи вошел.
Кукловод тщательно смазывал хвост Хируко какой-то особенно вонючей гадостью.
- Тебе чего, Учиха? - не оглядываясь, спросил он. - Опять язва? Говорил тебе - перестань жрать данго и делать вид, что тебе его доктор для улучшения зрения прописал...
- Слушай, а что такое любовь?
Акасуна поставил жестянку на стол и повернулся к Итачи.
- Кто тебе это сказал?
Учиха вздохнул.
- Один знакомый. Я стою, жду автобуса, а он говорит - что, замерз, любовь не греет? Вот я и решил узнать...
Сасори задумался.
- Нет, не знаю, - с видимым сожалением произнес он. - Слушай, а ты у Пейна бы спросил.
- Я мимо его комнаты проходил, - мрачно сообщил Итачи. - Они с Конан ссорятся.
- Тогда у Какузу.
- А Какузу годовой отчет в налоговую готовит. Его тоже лучше не трогать.
- Тааак... - задумался Сасори. - Слушай, а вот Дейдара все время нараспашку ходит...
Итачи вздрогнул.
- Я к этому еще не готов. В последний раз, когда я у него спросил, не видел ли он, куда ушел Кисаме, разговор затянулся до полуночи и окончился тем, что он продемонстрировал мне свою новую взрывную сову. А потом пришлось отстраивать его мастерскую. Может, ты спросишь?
Сасори занервничал.
- Кажется, он вчера изобрел новый фейерверк и ищет, на ком бы его испытать. А у меня Хируко не смазан, и вообще дел по горло...
- Слушай, может, любовь - это какая-то особая шуба? - выдвинул предположение Итачи.
- Вполне может быть, - откликнулся Акасуна. - они там чего только не изобретут...гм. Может, эту самую любовь можно где-то купить?
- А что, вариант. сходим завтра в Коноху, устроим шоппинг? Вроде бы вечером будет аванс...
- Давай. А то у меня от этого холода смазка замерзает и суставы скрипят, - пожаловался кукловод.
- Ну тогда я за тобой завтра зайду.
- Ага, - кивнул Сасори, возвращаясь к своему занятию.
Итачи вышел из мастерской. Настроение заметно улучшилось. Он уже прикидывал, хватит ли на любовь аванса, или придется занять денег у напарника.
«Ничего, выкрутимся. Главное - чтобы было тепло».
Утро следующего дня выдалось прекрасным – солнечным и морозным. Снег поблескивал и переливался на солнце, как... «как зараза», - хмуро прокомментировал Итачи, ненавидевший зиму. Он еще раз выглянул в окно, вздохнул, напялил второй шарф и покинул комнату.
- Акасуна, ты готов? - он постучал в двери мастерской.
- А ты сомневался? - дверь распахнулась, на пороге стоял хмурый кукловод. - Даже такому гению, как ты, уже должно было бы стать ясно, что я ненавижу заставлять людей ждать!
Итачи быстро - не зря он все-таки работал с Кисаме - переборол желание сказать все, что он думает о собеседнике, и ограничился сухим:
- Тогда идем.
До Конохи дошли в молчании. Впрочем, их обоих это не тяготило - оба привыкли к тишине и могли спокойно думать о своем.
- Слушай, а куда сначала пойдем? - немного растерянно спросил Учиха, когда акацуки оказались на центральной улице празднично украшенного селения. - Где это может продаваться?
- А вот супермаркет неделю назад открыли - с него и начнем, - авторитетно заявил Сасори.
Через час акацуки вышли из стеклянных дверей, нагруженные яркими пакетами.
- Хреновый магазин. И продавщицы дуры, - мрачно прокомментировал итоги шоппинга кукловод.
- Слушай, а почему они все время хихикали? – поинтересовался Итачи. – Я же нормально, по-человечески спрашивал, в каком отделе у них любовь продается.
- Женщины… - развел руками Сасори. – Ну и ладно, зато у тебя теперь есть новый свитер.
- Ага, - просиял Учиха, любовно поглаживая ворот пушистой обновки. – Не любовь вроде, но греет… а тебе грелок накупили, тоже удачно.
- Вечером попрошу ниток у Какузу, сошью себе из них что-то вроде рубахи, - мечтательно проговорил Акасуна.
- О, парни, а вы откуда?
- Деда? – удивился Итачи, поворачиваясь к Мадаре. – Ты же стонал, что голова болит, и клялся, что ноги твоей за порогом сегодня не будет?
- Ну да. Но я же не уточнял, за каким порогом, - реликвия рода подмигнула внуку и кукловоду. – Куда направляетесь?
- Ищем, где бы любовь купить, - ответил Акасуна, прижимая к груди пакет с грелками.
- Так, послушайте, какого лиса… - начал было Мадара, но, увидев, как недобро покосились на него Итачи и Сасори, заткнулся и устало сообщил:
- Итачи, помнишь, тебе папа запрещал ходить в квартал красных фонарей?
- Ну? – настороженно спросил гений шарингана.
- Ну вот идите туда – не ошибетесь. денег-то хватит вам? – оглядев парочку искателей тепла, Мадара вздохнул и вытащил из кармана несколько купюр.
- Тоби хороший мальчик, - счел необходимым отметить он, протягивая деньги внуку. – Вернетесь, расскажешь потом… - и, махнув рукой, исчез за углом.
Итачи ошарашенно посмотрел сначала вслед деду, затем на купюры в руке, и в конце концов перевел взгляд на Сасори.
- Ну и что тут такого? – невозмутимо поинтересовался кукловод. – Все нормально. Он же твой дед, а родственники время от времени делают друг другу подарки.
- Ты-то откуда знаешь?
- Рассказывали, - уклончиво ответил Акасуна. – Так, ты вспомни лучше, где находится тот квартал, куда тебе ходить запрещали…
- Да легко. Здесь, за углом.
- Так ты все-таки там бывал?
- Неа. Просто я Коноху хорошо знаю… Мне же сказали – не ходить, я и не ходил.
- Ты безнадежен, – прокомментировал Сасори. – Ну веди уже. - Господин желает развлечься? – окликнула Учиху миловидная, но чересчур густо наштукатуренная девица.
Итачи оглянулся на товарища по команде.
- Иди-иди, - подбодрил его Сасори, – развлечение упускать не стоит. А я пока делом займусь - спрошу, где тут любовь продается…
- Вы попали точно по адресу, господин! – вторая девица, столь же обильно набеленная и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, приблизилась к Сасори. – Ничтожная готова исполнить все ваши желания!
- Все? – хмыкнул кукловод, оценивающе разглядывая собеседницу. – Ну-ну…ладно, пойдем. Учиха, за час управишься?
- Откуда я знаю? – пожал плечами шаринганоносец. – Если будет очень весело…ладно, постараюсь.
- Тогда через час на этом же месте.
- Договорились. - Ну и что в этом веселого? – озадаченно спросил Итачи.
Уже оголившая плечико девица замерла:
- Я вас не понимаю, господин?
- Я спрашиваю, что в этом веселого? – глаза Итачи полыхнули алым.
- Я…в-вас… - гейша сделала шаг назад, вжимаясь спиной в стенку.
- Ты спросила, желаю ли я развлечься, так? – холодно проговорил Учиха. – Я сказал, что желаю. Ты привела меня сюда и принялась раздеваться. Ты что, считаешь, что голая женщина – это развлечение? Вынужден тебя разочаровать: голая женщина – это голая женщина. И не более того, - Итачи поднялся. – С тобой скучно.
Гейша, к своему счастью, была не настолько глупа, чтобы потребовать у этого гостя денег. - Органы все в порядке? – осведомился Сасори, разглядывая свою жрицу любви.
- Органы, господин?
- Я что, неясно выразился? – холодно осведомился кукловод. – Ор-га-ны. Внутренние. Печень, почки, сердце, кишечник, желудок, поджелудочная…
- Ничтожная не знает… - растерянно пробормотала гейша.
- Так, толку от тебя мало, - резюмировал Акасуна. – А почему ты все время говоришь, что ты ничтожная? Хотя, надо отдать тебе должное, самокритично… ладно, давай так… - нити чакры протянулись от пальцев кукловода к девице, и та, испуганно вскрикнув, забилась, но через пару секунд обмякла и неживым голосом произнесла:
- Чего хочет господин?
- Надо же, никакой разницы, – подивился Сасори. – Ладно, сто девяносто девятая кукла мне не помешает в любом случае… - Ты что, уже справился?
- С ней было скучно, - проинформировал кукловода Итачи, рассеянно оглядев его спутницу. – Ну идем. Новую марионетку нашел?
- Да у меня одна идея появилась - представляешь, целый отряд таких девиц, и все в алом? И назвать их «сотня алых фонарей»… или просто «алая сотня»?
- Чем проще – тем лучше, - одобрительно покивал Учиха.
- Это будет великолепное зрелище! – глаза Сасори мечтательно затуманились, хотя, возможно, это был просто иней. – Представь себе, как они будут парить в воздухе над устрашенными врагами! Наконец-то Дейдара поймет, что такое вечное искусство!
- О Ками-сама, снова об искусстве… - поморщился Итачи. – Другие темы для разговора у тебя есть?
Акасуна улыбнулся краем рта:
- Есть.
Акацуки вышли из селения. Гейша покорно брела за ними, спотыкаясь. Пошел снег, стало почти тепло и очень тихо.
Тишину, как ни странно, нарушил Сасори.
- Учиха.
Итачи оторвался от мыслей о завтрашней миссии и вопросительно взглянул на кукловода.
- Интересно, какого тенгу ты строил из себя полного идиота?
Кланоубийца хмыкнул:
- Видимо, такого же, какого ты мне подыгрывал, Акасуна.
Сасори улыбнулся:
- Тяжело с тобой, наверное.
- Нет. Со мной слишком просто, но многие этого не понимают, - улыбнулся в ответ Итачи.
Кукловод одобрительно хмыкнул и посмотрел на небо:
- Пойдем скорее, пока дорогу не замело. Не замерз?
- Неа. У нас теперь есть свитер.
- И грелки.
- Точно.
|
